МИР ТА ДОБРО !

Святий Франциск з Ассізі
Думки: його та про нього

Переклади
- Франциск і Різдво Христове
- Франциск і Біблія
- Франциск і Клара про піст
- Хрест в житті і духовності Франциска
- Статті про Франциск



священник Георгий Кочетков
Жизнь и деятельность Франциска Ассизского (1182 - 1226 гг.)
в оценке русской православной мысли


Разделение церквей "восточной" и "западной" глубоко проникло в сознание, подсознание, культуру и религиозный опыт людей, ограничив и даже в известном смысле исказив их. При этом очень трудно разобраться в том, что же именно служит главным камнем преткновения, мешающим вновь полюбить друг друга так, чтобы воссоединиться, узнав друг в друге братьев и сестер во Христе, а значит и в вере, в надежде и в той же любви, во всем духовном опыте жизни. Это единственный, указанный еще Господом путь к единству, ибо "по тому все узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою". Это - путь к единому и единственному Православию, в том числе и для нас, уже в чем-то православных, ибо, по словам великого православного философа и мыслителя: "Православие есть, прежде всего, не доктрина, не внешняя организация, не внешняя норма поведения, а духовная жизнь, духовный опыт и духовный путь".

Пока этого единства нет. И людям, приходящим сознательно в церковь ко Христу и Богу Отцу еще приходится выбирать себе матерей, - ведь "кому Церковь не мать, тому и Бог не Отец". Здесь-то и обнаруживается тот практический пласт разделения, который позволяет это не только делать, но и сделать. В нашей работе не идет речи о протестантизме, поэтому будем говорить только о том, что касается оставшихся двух "ветвей" христианства: Православия и Католичества. Сопоставляя их, современный человек чаще всего думает о том, что ему более подходит в его конкретной жизни при данном психологическом, духовном, культурном, бытовом и социальном настрое. И здесь при условии его достаточной культуры на первый план выступают совсем не исторические ассоциации, иногда даже не национальный менталитет, а всего две вещи: над всеми главенствующий, но далекий от нас папа и, как может быть это ни покажется странным, мистико-аскетические особенности и стиль жизни. Человек деятельный больше думает о первом и, не будучи богословом, нередко выбирает западную организованность и порядок, но человек созерцательный и творческий, ценящий личную духовную свободу, думает о втором, и чаще выбирает восточную глубину и трезвенную мистику. В этом случае так или иначе рефреном звучит мотив: "на Западе все слишком натуралистично, слишком чувственно, там в церкви слишком много крови", после чего человек делает сознательный выбор, если не всегда прямо в пользу Православия, которое в наше время тоже легко чем-нибудь упрекнуть, то всегда не в пользу Католичества.*

Как мощный вихрь, людей захватывает католическая культура, но в то же время она способна испугать и оттолкнуть. Всем ясно, что она (а значит, и породивший ее дух) не проста, что ей нельзя без оглядки довериться. Это может быть отнесено совсем не только к относительно позднему иезуитскому барокко, но и к ее истокам. И в первую очередь это относят к св. Франциску с его стигматами, нутром чувствуя их связь с флагеллантством. Впрочем, жесткое противостояние онтологизма Православия антропологичности Католицизма - также результат разделения церквей.

Используя сокровища русской православной мысли, мы еще и еще раз попробуем разобраться, верны ли подобные оценки и, если верны, то насколько, а также попробуем различить в образе св. Франциска естественно-исторический фон и личность самого святого, его мистику и традицию подражания Христу, влияние на него папства и его же братства, а позже францисканского ордена.

Наша работа ни в коей мере не может претендовать на полноту и всесторонность раскрытия темы. И ее можно считать оправданной, если она поможет хотя бы сдвинуть один из залежавшихся больших камней на пути восстановления христианской свободы и любви, т. е. на пути единства.



Св. Франциск легендарен. В своей религиозной гениальности он похож на основателей религий или, точнее, на тех избранников, которые дают первые образцы и направления жизни по нормам этих религий и которые подобно апостолам ничего или почти ничего сами не пишут. Они живут в определенном духе, воплощая и тем самым проповедуя свою новую религиозность...

Вот, кончились так называемые темные века европейского христианского Запада. Настал век, которому, по выражению С.С. Аверинцева, было "свойственно некоторое качество молодости" (доклад на Випперовских чтениях в Москве в 1980 г. "Миф Фомы Аквинского". К слову сказать, сопоставление времени св. Фомы и св. Франциска не случайно1<). И в эту молодую пору новым для людей стало... христианство, понимаемое не только как форма жизни, обряд и иерархия, а как дух и сама жизнь в любви и свободе без какого-либо конфликта с теми же формами, обрядами и иерархическими надстройками. Апостолом этого нового Христианства и стал св. Франциск. Ему некогда было что-то торжественно доказывать или писать, он должен был успеть по-христиански прожить, "подавая пример стаду". По сану он был простым диаконом, но по достоинству своего апостольского служения можно сказать превосходил (ведь именно им в видении свыше была спасена от "разрушения" Латеранская базилика) даже великого своего современника, первоверховного "преемника апостолов" папу Иннокентия III.

Итак, св. Франциск почти ничего не писал. Однако его и о нем знает почти весь мир. Откуда? Конечно, из легенды, сложившейся из многих отдельных источников и иногда даже граничащей с мифом.

Возьмем теперь "Книгу о св. Франциске", пролистаем ее, вглядимся в "Золотую легенду" (Legenda aurea), вдохнем аромат эпохи, не забывая, что она была тогда молода, а теперь она легендарна.

Первый же рассказ обращает на себя внимание и заставляет остановиться. Здесь говорится "о том, как св. Франциск, бросив свою прежнюю жизнь, перестроил церковь Божией Матери Порциункулы..." Это произошло уже после того, как он перестроил церковь Сан-Дамиано. "Когда же он покончил работу и в этой церкви, пошел третий год со времени его обращения". Это один из верных признаков особого духовного призвания.

Перед моими глазами поныне стоит образ молодого человека нашего времени, в своем духовном развитии как бы прошедшего те же этапы, что и Франциск, причем, без какой-либо возможности прямого влияния со стороны последнего. В частности, он тоже, оказавшись вдалеке от дома примерно через три года после обращения, которое также не совпадало со временем его крещения, и увидев на юге нашей страны разоренный и запущенный древний храм, в алтаре которого в одной части виднелись следы свечей, а в других стояла страшная "мерзость запустения", превратившая святое место в отхожее, "исполнился жалости" и возвышенной ревности и стал почти одними руками восстанавливать и очищать его. И также это дело неожиданно вылилось в проповедь. Когда удивленно-сочувствующие прохожие спросили, что он делает и не верующий ли он, то услышали в ответ слова древнего поэта и пророка: "Сказал безумец в сердце своем - нет Бога".

Еще по меньшей мере два раза мы сталкиваемся в "Книге о св. Франциске" с темой созидания храма, но уже в других контекстах. В главе "О славе св. Франциска и об обращении многих к Богу и о названии "Меньших братьев", данном ордену..." говорится о том, что "...воздвигалось благородное здание, утвержденное взаимною любовью, и живые камни, собранные со всего мира, образовали обиталище для Духа Святого". А в главе "О времени, месте и силе молитвы св. Франциска" говорится о еще более интимном духовном процессе: "В груди своей он созидал храм". Если мы еще вспомним сонное видение папы Иннокентия III, то нам окончательно станет ясно, что храмоздательство, благодатная икономия были призванием и идеалом великого святого. Однако в самосознании Франциска то же самое звучало несколько иначе - не в категориях служения, а в общих категориях пути. Так, в своем "Завещании" св. Франциск писал: "Сам Всевышний открыл, что я должен в жизни соблюдать св. Евангелие". Но он призван "не только для него самого, но для того, чтобы он собрал жатву душ и чтобы многие спаслись через него" ("Как св. Франциск сомневался, что ему делать, проповедовать ли или пребывать в молитве"). Когда же неизбежно вставал вопрос о том, почему именно он был призван идти столь великим путем, то и здесь был им самим дан ответ ("Как брат Массео искушал св. Франциска"): "Не найдя более презренного творения, чтобы выполнить то чудесное дело, которое Он задумал, Бог избрал меня, чтобы уничтожить знатность, и величие, и красоту, и силу, и премудрость мира сего, чтобы все знали, что от Творца всякая добродетель и всякое благо, а не от творения, и чтобы никто не мог хвалиться перед Ним..."

Однако призвание и идеал св. Франциска осуществлялись конкретной личностью и в конкретных жизненных условиях, которые тесно сплелись с личными и индивидуальными особенностями. О внешних условиях жизни прямо не говорится. Но косвенно - даже очень ярко. В цитированной уже нами главе "О славе св. Франциска и об обращении многих к Богу..." можно прочесть следующее: "Славный воин Христов Франциск обходил города и замки, убеждая не словами человеческой мудрости, но силой духовного поучения, провозглашая Царствие Божие, проповедуя мир, призывая к спасению и покаянию во оставление грехов... Бежали мужчины, бежали и женщины, устремлялись священнослужители, поспешали монахи, чтобы увидеть и услышать ученика Божия, который казался человеком другого мира. Люди всякого пола и возраста спешили увидеть чудеса, которые Бог вновь явил в мире через раба Своего". Несмотря на явную стилизацию под Новый завет, можно все-таки увидеть за ней некоторую реальность, почувствовав господствовавшие во времена св. Франциска духи язычества и законничества.

Каков же был сам св. Франциск? В чем выразилась его индивидуальность и личность? По точному выражению проф. В.И. Герье, Франциск Ассизский - апостол нищеты и любви. Но чтобы понять, каковы были его любовь и бедность, которую он также любил, надо начать с других черт. Надо обратить внимание на то, что в связи с характером рассматриваемой нами эпохи Франциска Ассизского описывают как "второго Предтечу" и даже "второго Христа" (ведь не случайно вскоре после смерти святого даже его Правило вместе с Завещанием стали восприниматься как "второе Евангелие"). В его жизнь и посланничество неотъемлемо входят элементы предпосланничества. Иногда даже в его уста вкладываются слова Предтечи ("сотворите достойный плод покаяния", см. "Цветочки", гл. XXI) или те слова Христа, которые также связаны с проповедью приблизившегося Царства Небесного и покаяния. В связи с этим одним из исходных образов является и направление на такую же проповедь по двое первых учеников и последователей Франциска. Все делалось буквально по Евангелию, а это требовало большого дерзновения, граничащего в христианском мире с безумием.

"Он не смягчал перед людьми их проступков, но глубоко поражал их, он не оправдывал греховной жизни, но сурово порицал ее. Ибо он прежде применил к себе на деле то, в чем убеждал других словами и, не боясь упреков, с уверенностью провозглашал истину" ("О славе св. Франциска и об обращении многих к Богу..."). Это убеждало, ибо полное соответствие, гармония слова и дела бросались в глаза. Его слово не оставалось без последствий и для него самого, и для его учеников, и для народа. Если он уходил от мира и семьи, то напоминал о ревностном служении одному Богу ("О том, как дьявол искушал св. Франциска сладострастием и как святой победил его"), если призывал к жалости к животным, то тут же предлагал выкупить и освободить их ("О любви и сострадании, которые св. Франциск питал к бедным, и о том, как он поступил с овцой и ягнятами"), если убеждал разбойников покаяться, то "обещал им позаботиться об их нуждах и взять на себя их пропитание" ("Цветочки", гл. XXVI).

Св. Франциск обладал особой верой, не боящейся никаких мучений и выражающейся в его словах: "Возложи заботу о себе на Бога, и Он напитает тебя" ("О том, как св. Франциск послал братьев своих по двое в мир..."). Ему ниспосылались особые откровения, которые он поверял ученикам, благоговевшим за это перед учителем, его наставлял в делах Божиих Сам Бог (см. там же), он, наконец, был особый поэт, глубоко чувствовавший музыку.

Это все коренилось в двух принципах поведения, в двух типах жизни - монашеском и пророческом. Первый был связан с праведностью и святостью, с послушанием, смирением благочестием, терпением, простотой, созерцанием, трудолюбием и вообще с исполнением христианско-монашеского закона. Второй тип, как вполне харизматический, иногда ярко проявлялся в потрясающей свободе, в блаженстве и юродстве Христа ради наряду с собственно пророчеством.

Страницы буквально пестрят примерами того и другого. Так, в главе "О славе св. Франциска..." говорится о первых учениках: "Не рассуждая о повеленном, без возражения, они с возможной поспешностью исполняли все возложенное на них... Мир и благожелательность сопутствовали им, и на всех делах их лежала печать кротости и целомудрия". "Блаженный Франциск говорил, что праздные люди, не занимающиеся полезным и смиренным трудом, будут извергнуты из уст Божиих... кто не знает ремесла, пусть выучится" ("О том, как блаженный Франциск требовал, чтобы все братья трудились своими руками", см. также "Завещание").

О нем же говорили: "Он был смиреннейшим из людей, он всех принимал одинаково ласково и применялся к нраву каждого. Святейший среди святых, он среди грешников был как бы один из них" ("О любви, которую св. Франциск ради Творца питал ко всем тварям и описание его душевных свойств и внешнего вида"). "Он все стремился к большему совершенству... Неутомимый в своем стремлении к дальнейшим святым подвигам, он хотел сызнова начать свое дело, ибо не считал его исполненным... Он видел, как многие стремились к власти и первенству и, ненавидя их поползновения, хотел собственным примером излечить их от этой язвы. ...Полезнее подчиняться, чем властвовать, особенно ныне, когда так увеличилось зло и умножилась неправда. ...Он плакал над теми, которые презрели истинное счастье ради мирской суеты. Чем выше они возносились в почете и власти, тем ниже они падали, бесцельно блуждая в бесполезной свободе" ("О жизни братьев, служивших св. Франциску, и о том, как он хотел устроить свою жизнь").

Франциск говорил: "Выше всех милостей и благодати и даров Святого Духа, которые Христос сообщает друзьям Своим, - победить себя самого и охотно терпеть из любви ко Христу горести, обиды, унижения и лишения. Всеми другими дарами Бога мы не можем хвалиться,... но крестом испытаний и горестей мы можем хвалиться, потому что это от нас..." ("Цветочки", гл. VIII). "Чем больше даров и милостей мы имеем от Бога, тем смиреннее мы должны быть, ибо ни одна добродетель без смирения не угодна Богу" ("Цветочки", гл. XII).

>А вот примеры уникального харизматизма и свободы Франциска, как и его ближайших учеников. Святой Франциск "всем указывал образ жизни и истинный путь спасения на всяком поприще" ("О славе св. Франциска"). "Сильна была в нем власть апостольская, и он отказывался угождать царям и сильным мира сего. Он всегда и во всем соблюдал святую простоту, и теснота помещения не мешала широте его сердца" ("О жизни братьев в Риво-Торто и о соблюдении бедности").

Он возвещал, "движимый Духом Святым", о том, что "Господь сказал мне, что Он желает, чтобы я был неразумен в мире, и что Он поведет нас по пути Своей мудрости" ("О том, как блаженный Франциск сделал внушение братьям, желавшим идти по пути мудрости и науки, а не по пути смирения"). "Господь коснулся уст брата Филиппа, чтобы он мог сладко и умилительно говорить о Нем; он также разумел и изъяснял Священное писание, хотя и не учился ему, уподобляясь тем, которых еврейские цари выдавали за невежд и глупцов" ("О проповеди Евангелия и о возглашении мира, и об обращении шести первых братьев"). "Покинутыми Богом они себя считали, если не чувствовали в сердце обычного благочестия и благоговения" ("О славе св. Франциска и об обращении многих к Богу...").

В своей евангельской свободе Франциск говорил: "Поверь мне, Пресвятой Деве угоднее, чтобы соблюдали Евангелие Ее Сына и разорили Ее алтарь, чем чтобы воздвигали Ей богатые алтари, отрекаясь от Ее Сына" ("Порицание брату, желавшему под предлогом бедности сохранить деньги"). И еще: "Думаю, что Богу угоднее дар, чем обряд" ("О том, как св. Франциск отдал нуждающейся матери двух братьев единственный Новый завет, имевшийся в ордене"). И еще: "Думаю, что каждый должен сообразоваться с природой своей, ибо одному нужно более, чем другому" ("О том, как св. Франциск вкусил пищи с братом, умирающим от голода...").

О пророческом даре св. Франциска свидетельствовали бывшие с ним, что "когда он говорил о чем-нибудь: это так и есть или так будет, это всегда в точности исполнялось" ("О том, как блаженный Франциск предсказал примирение между епископом и правителем Ассизи"). А когда святой Франциск заставил кружиться брата Массео, чтобы показать дорогу (см. "Цветочки", гл. XI), тот его не понял и "сильно изумлялся тому, что святой Франциск заставил его сделать, уподобив его ребенку на глазах проходивших мирян".

Таким образом, св. Франциск, питаясь то монашеским, то пророческим духом, жил как небесный человек, имея в себе внутренние мир и мудрость. Это также засвидетельствовано в древнейших текстах, где прямо говорится, что "святой мир, наполнявший мудростью его сердце, никогда не покидал его" ("О времени, месте и силе молитвы св. Франциска"). Тот же брат Массео "ясно увидел, что св. Франциску были открыты тайны его души, и уразумел, что дух божественной премудрости руководил всеми поступками св. отца" ("Цветочки", гл. XI), который сам "паря в небесах, не удостаивал спускаться на землю" ("О проповеди Евангелия и о возглашении мира..."). "Душа его была так свободна и отрешена от всего земного, что парила в высоте, как ласточка" ("Цветочки", гл. XXVIII). И в то же время, хотя "сиял он, как звезда, блистающая во тьме ночной, и как утро, восстающее над мраком", он "был как некий светоч, явившийся с неба на землю, чтобы разогнать всеобщую тьму, до того объявшую мир, что едва кто-либо видел путь, по которому шел" ("О славе св. Франциска и об обращении многих к Богу...").

Небесная благодать зажигала его сердце тем жаром, который не противоречил внутреннему миру, трезвению, тишине и безмолвию. В одном месте говорится, что св. Франциск проповедовал людям "с таким жаром и с такой святостью, что привел их всех к миру, и к единению, и к согласию" ("Цветочки", гл. XI). Таковы же были его вдохновенная молитва и ликующая радость, ставшая одной из характернейших черт духовной жизни св. Франциска.

Св. Франциск с самого начала "с сердечным жаром и радостью душевной проповедовал всем покаяние, простыми словами, но высоким сердцем наставляя слушателей" ("О проповеди Евангелия и о возглашении мира..."). "Великая радость и особенное ликование переполняли души святого и братьев его, когда, по внушению Духа Святого, к ним приходил новый верующий..." ("О том, как св. Франциск послал братьев своих по двое в мир..."). "Блаженный Франциск постоянно и усиленно стремился к тому, чтобы за исключением часов молитвы и божественной службы, сохранять в себе и проявлять радость духовную... Братья мои, мы должны всячески стремиться к приобретению и сохранению чистоты сердца и молитвы, дающей нам радость духовную, которую я так люблю видеть в вас и в себе ради вразумления ближнего и посрамления врага. Ибо ему и порождениям его надлежит печалиться, нам же ликовать и радоваться о Господе" ("О том, как блаж. Франциск любил в себе и в других радость духовную"). "Он так любил людей, исполненных радости духовной, что на одном капитуле вместо наставления велел написать следующие слова: "Пусть братья остерегаются сумрачного и лицемерно печального вида, но да будут они радостны в Господе, веселы, довольны и приветливы ко всем" ("О том, как св. Франциск сделал замечание угрюмому брату, и как он желал, чтобы братья вели себя"). Св. Франциск, произнося имя Божие, "бывал потрясен до глубины души и, весь исполненный ликования и целомудренного веселия, казался другим человеком, как бы другого века" ("О любви, которую св. Франциск ради Творца питал ко всем тварям, и описание его душевных свойств...").

Интересно, что св. Франциск воспринимал духовную радость как призвание, дар и служение божественные. Уже незадолго до смерти он услышал голос Господа: "Радуйся же, брат, и веселись о твоих недугах и страданиях..." ("О том, как блаж. Франциск был искушаем мышами..."), Он призывал братьев после проповеди петь хвалу Господу и говорил: "Кто же слуги Божии, как не Его песнотворцы, ободряющие сердца людей и возбуждающие в них радость духовную" (там же). Конечно же, это иногда смущало и соблазняло иных христиан: "Как он может выказывать такую радость, когда он близиться к смерти и должен думать о смерти!" Но св. Франциск отвечал на это: "Разреши мне, брат, радоваться о Господе и хвалить Его в немощах моих, ибо, благодатью Духа Святого, я так соединился и слился с Господом моим, что могу, по милосердию Его, веселиться о Нем, Всевышнем" ("О том, что ответил блаж. Франциск на порицание брата Илии").

Духовная радость, столь свойственная св. Франциску, была тесно связана с двумя еще более глубокими в нем вещами: одной по преимуществу более внутренней и другой - более внешней. Это уже упоминавшиеся нами любовь и бедность, даже нищета! В них обнаруживаются самые глубинные душевные пласты св. Франциска. Посмотрим теперь, какая это была любовь и как он понимал свою бедность.

Прежде всего св. Франциск обладал великой силой любви, которая часто окрашивалась жалостливо-сострадательными тонами. Это каритативная любовь, близкая к любви Востока, очень сильно выражена в следующих словах: "Угодник Божий стоит над яслями, вздыхая от избытка жалости, но весь исполненный удивительной радостью. Обедня служится над яслями и священнослужитель испытывает неведомое умиление" ("О яслях, которые он устроил в день Рождества Христова"). Но иногда любовь св. Франциска достигает вершин и всеобъемлюще-агапической любви, проявляющейся в отношении к врагам, животным, всей твари и даже самой бедности. Выкупив овечку из стада коз и козлов и получив позже тунику, сотканную из ее шерсти, "святой принял ее благоговейно и радостно, прижал ее к сердцу и поцеловал, приглашая всех присутствующих разделить его радость" ("О любви и сострадании, которые св. Франциск питал к бедным, и о том, как он поступил с овцой и ягнятами"). "Кто и когда мог выразить всю силу любви его ко всем созданиям Божиим?... Даже к червям он питал любовь, ибо в Писании сказано о Спасителе: "Я есмь червь, а не человек" ("О любви, которую св. Франциск ради Творца питал ко всем тварям...").

В "Письме св. Франциска к брату Н." говорится о любви к врагам: "И люби тех, которые так (т. е. плохо - прим. Г.К.) поступают с тобою, и не желай другого от них, если Господь не судил иначе. Люби их так, как они есть, не требуя, чтобы они были лучшими христианами... И если он тысячу раз явится пред очами твоими, люби его больше, чем меня, чтобы привести его к Господу, и всегда будь милосерд к подобным людям". А однажды во время молитвы Франциска Господь воспламенил его душу такой любовью к святой бедности, что лицо его зарделось, и казалось, что от него начали исходить огненные лучи любви" ("Цветочки", гл. XIII).

Добровольная бедность св. Франциска была тесно связана с принятием им идеи (и следовательно, жизни - прим. Г.К.) добровольного унижения, а также с получением и раздачей милостыни, т. е. возбуждением в других и поддержанием в себе любви, без которой не получишь и не дашь сам и корки черствого хлеба. Отсюда становятся понятны слова святого, что "из хижины легче достигнуть небес, чем из дворца" ("О жизни братьев в Риво-Торто и о соблюдении бедности"). "Ничем он не хотел владеть, чтобы лучше всем обладать в Господе" (там же). "Св. Франциск всеми силами, всем сердцем стремился к соблюдению святой и божественной бедности... . Ибо, говорил он, невозможно удовлетворять потребность, не возбуждая вместе с тем чувственного желания" ("О презрении к себе и об истинном смирении"). "По его мнению, трудно было соблюсти бедность при большом скоплении братьев" ("О том, как надо основывать и устраивать обители в городах...").

Бедность была для него богослужением. Он говорил: "Празднества Господа и других святых лучше чествуются в лишении и бедности, стяжавшей этим святым небесное наследие..." ("О том, как блаж. Франциск словом и примером усовестил братьев, приготовивших пышную трапезу в день Рождества Христова"). "Хлеб подаяния есть хлеб святой, освященный хвалой и любовью к Богу" ("О том, как св. Франциск просил милостыню, прежде чем сесть за стол кардинала").

О св. Франциске были написаны в связи с бедностью удивительные слова: "Отец бедных, бедный Франциск, приняв добровольную нищету, не мог видеть человека еще беднее себя, не вследствие стремления к суетной славе, а ради одного сострадания" ("О любви и сострадании, которые св. Франциск питал к бедным"). Для него бедность была связана с царственным благородством. В день Рождества Христова св. Франциск проповедует народу "и умилительно рассказывает о рождении Царя-Нищего и о маленьком городке Вифлееме" ("О яслях, которые он устроил в день Рождества Христова"). Он говорил: "Мы должны молить Бога, чтобы Он даровал нам всем сердцем любить благородное сокровище святой бедности, служителем которой - Сам Бог... Эта небесная добродетель заставляет нас попирать ногами все земное и преходящее и снимает с души все путы, мешающие ей свободно слиться с вечным Богом" ("Цветочки", гл. XIII). Стоило ли в этом случае говорить, что "ни унижения, ни тягость нищеты не удерживали тех, кого наставлял в делах Божиих Сам Бог, возлюбивший людей, отверженных миром и простых" ("О том, как св. Франциск послал братьев своих по двое в мир...").

В прямой связи с так понятой святой бедностью стоит оригинальное отношение св. Франциска к учению, знаниям, книжной мудрости и науке. Он целиком отрицал их. Поэтому он "сделал внушение братьям, желавшим идти по пути мудрости и науки, а не по пути смирения". При этом он сказал, что эту "вашу мудрость и науку Господь поразит и накажет вас...". Этому вопросу посвящена отдельная глава "О послушнике, желавшем иметь Псалтирь с разрешения блаж. Франциска", где говорится: "Не о книге и науке должны мы заботиться, а о делах благочестия, ибо знание надмевает, а любовь созидает (1 Кор 8: 1)... Столько желающих прилепиться к науке, что блажен тот, кто сделался бесплодным ради Господа Бога... Человеку полезна только та наука, которая претворяется в действие, и только тот монах хорошо проповедует, кто творит благо, ибо по плодам их познаются дела".


Стаття велика, тому розділив на дві сторінки.


Зміст
- На початок
- Новини сайту
- Переклади
- Молитви святого
- Легенди про Франциска
- Життя Бідачини
- Офіційний сайт францисканців в Україні
- Контактна інфа бр.Патрика
Система Orphus

Цінуйте труд автора! Якщо цитуєте чи копіюєте - посилайтесь на брата Патрика :)